А чуваша назови – «родня». О марийско-чувашских контактах в период средневековья

Самый похожий на марийцев народ – чуваши. Это видно сразу, стоит только начать сравнивать эти два поволжских народа, живущих рядом друг с другом с незапамятных времён. Они всегда смотрели друг на друга, как на равных себе, их отношения отличает ровный, доверительный характер. Марийцы говорят: «Корныш лектат гын, рушым «земляк», татарым «изай», чувашым «родо» ман» («Если встретишь в пути русского, назови его «земляк», татарина – «старший брат», а чуваша – «родня»). Вместе с тем эти два народа говорят на совершенно разных языках: марийцы, как известно, являются финно-уграми, а чуваши – тюрками.

Первые письменные упоминания о чувашах относятся к 1520-м годам. Это означает, что к началу XVI века чувашский народ уже сформировался. Согласно выводам большинства учёных, в происхождении чувашского народа большую роль сыграли булгары.

Начало активных контактов между булгарами и марийцами относится к X–XI векам. В это время основой марийско-булгарских взаимоотношений были интенсивные торговые и, возможно, политические связи. Но наиболее существенный поток булгарского населения на территорию Чувашии пришёлся на XIV – первую половину XV века. В это время золотоордынскими и русскими войсками была опустошена Волжско-Камская Булгария, произошло значительное сокращение численности булгар (по некоторым подсчётам – на три четверти). Многие беженцы из Прикамья перебрались на правобережную (горную) сторону Волги. Стали появляться булгарские селения севернее реки Кубни (левого притока Свияги), где до середины XIV века проживали только марийцы. На данной территории зафиксировано множество топонимов марийского происхождения (названия на «сармас», «чирмыш», «мар», «мер», «ваш», «нер», «енер» и др.). Севернее Кубни обнаружены и средневековые археологические памятники, относимые к марийской культуре – Анаткасинский, Девлетгильдинский могильники, Дятлинские находки. Записаны предания, свидетельствующие об основании чувашами поселений на территории, занимаемой марийцами.

Под напором булгарской миграции часть марийцев была вынуждена передвинуться в северном направлении, а затем переселиться на левобережную сторону Волги. Существенным дополнительным фактором, обусловившим северный вектор миграции марийцев, была крайне сложная военно-политическая обстановка на горной стороне Волги со второй половины XIV до середины XVI века (походы русских князей и золотоордынских полководцев, нападения ушкуйников, войны между Московским государством и Казанским ханством). Переселение марийцев правобережья в левобережную часть Марийского края отразилось в названии волостей и селений: Кукмор, Пинжан-Кукмор, Илеть-Кукмор, Ляж-Кукмар, Немды-Кукмар, Ноли-Кукмар (от «кукмарий» – «курыкмарий», т. е. «горные марийцы»). Немало деревень на левобережье носят горномарийские названия, например: Шопкеля – от «шапкил», т. е. «осинник», Кугланур – от «когилныр», т.е. «поле, поляна с березняком», Сотнур, т. е. «светлое поле» и т. д. Также сохранились предания луговых марийцев о переселении их предков с правобережья. По этому поводу в прошлом среди чувашей ходила поговорка: «Ҫармăс (черемис) сообразил только тогда, когда оказался на бесплодных песках левобережья». Некоторые марийцы, двигаясь в северном и северо-западном направлениях, присоединились к остальной части своих сородичей, населявших территорию современного Горномарийского района Республики Марий Эл. Например, жители с. Емангаши, д. Мороскино (Латансола) и других соседних населённых пунктов хранят память о прибытии их предков со стороны Ядрина. В конечном счёте этническая группа горных марийцев на территории одноимённого района достигла такой концентрации и консолидации, что она смогла сохранить свою марийскую этническую идентичность.

Большинство марийцев, проживавших на территории Чувашии, никуда не ушли, вступив в тесные и разносторонние контакты с булгарскими мигрантами. Результатом этих контактов стала взаимоассимиляция и появление нового народа – чувашей. Факт миграции части марийцев на левобережье позволяет говорить о напряжённых отношениях между ними и пришлым населением. В то же время в имеющихся источниках нет свидетельств о марийскочувашских вооружённых столкновениях. Наоборот, в одном из преданий говорится, что чуваши, осевшие на реке Цивиль (кстати, её название произошло от горномарийского слова «ц¿в¿лг³ш» – «купаться»), жили в дружбе и согласии с марийцами.

Из всех этнографических групп чувашского народа марийский компонент наиболее сильно проявляется у северо-западных верховых чувашей (вирьял), в меньшей степени – у северовосточных средненизовых (анатенчи) и юго-восточных низовых (анатри). Память об участии марийцев в этногенезе чувашей (преимущественно вирьял) запечатлена в марийских экзоэтнонимах (названиях этноса, которые дают другие народы): горные марийцы своих соседей чувашей называют «суасламары» («марийцы на татарский (точнее, булгарский) лад»), а луговые марийцы – «кукмарий» («горные марийцы»). Собственно, и низовые чуваши в XIX веке называли вирьял «черемисским отродьем» и «ҫармăсла чăвашсем» («чувашами на черемисский лад»).

Марийцы, смешиваясь с потомками булгар, переходили на язык последних. Это было обусловлено длительным доминированием булгар в Среднем Поволжье начиная с IX–XI веков. В это время в Волго-Камье процветала Булгарская цивилизация с развитой экономикой, культурой и государственным устройством. При этом по сравнению со всеми финно-угорскими языками марийский содержит наибольшее количество булгаризмов и чувашизмов. Исследователями обнаружены от 1500 до 2000 булгаро-чувашских заимствований в марийском языке. Для сравнения: в удмуртском языке зафиксировано около двух сотен булгаризмов, в мордовских языках (эрзя и мокша) – примерно два десятка. Можно сказать, марийцы были предрасположены к переходу на чувашский язык в силу того, что их родной язык был чрезвычайно сильно булгаризирован. По всей видимости, среди марийцев широкое распространение получило марийско-булгарское двуязычие. В свою очередь, в чувашском языке марийских заимствований выявлено немного. Даже в диалекте верховых чувашей обнаружено лишь 247 слов марийского происхождения.

Формирование вирьял началось во второй половине XIV века и продолжалось вплоть до начала XX столетия, то есть до образования Марийской и Чувашской автономных областей и окончательного превращения русского языка во всесоюзный язык межнационального общения. Последний этап этого процесса был зафиксирован и изучен Н. И. Ашмариным в конце XIX века. Он указал, что язык чувашей села Малое Карачкино, деревень Большое Карачкино, Большие и Малые Бурнаши, Ирзеи и других может считаться одним из наиболее ярких представителей группы «очеремисившихся» чувашских говоров. Большой интерес представляет его наблюдение, сделанное в одном из указанных поселений: «В селе М. Карачкине, где я пробыл около десяти дней, почти в каждой семье есть женщины, взятые из черемис. Эти черемиски, вышедшие замуж в чувашскую деревню, обыкновенно никогда не овладевают вполне чувашской речью, и таким образом их неправильный, смешанный язык переходит и к их детям».

Многочисленные антропологические и генетические исследования показывают явное доминирование марийского компонента в физическом типе вирьял. Очевидно, именно по этой причине в культуре верховых чувашей преобладали марийские элементы. Исследования языческих кладбищ XVI – началаXVIII веков в Северной Чувашии (Козловском, Мариинско-Посадском, Моргаушском, Цивильском, Чебоксарском, Ядринском районах) показывают, что они имеют очень много сходств с одновременно существовавшими марийскими могильниками. Довольно много общих черт выявлено и при сравнительном анализе марийских и чувашских святилищ, народных верований, традиций обустройства жилища и строительной обрядности, культуры питания, народной музыки, правовых обычаев, менталитета и всех остальных элементов материальной и духовной культуры двух народов.

Особенно изумляет почти полная схожесть традиционной женской одежды горных мари и верховых чувашей. Комплекс одежды горных мари и чувашей-вирьял заметно отличается и от низового чувашского, и от луговомарийского, являясь их своеобразным сочетанием. Но в целом в костюмах и остальных этнографических групп чувашей марийские элементы сочетались с булгарскими. Некоторые выводы об особенностях ранних марийско-чувашских контактов можно сделать по письменным источникам XVI века. К сожалению, сведения этих источников носят отрывочный характер и вызывают разночтения среди исследователей.

Земли восточнее Суры, входившие в состав Казанского ханства, назывались Горной стороной, её жители в русских летописях XV–XVI веков обычно упоминаются как «горные люди». Под «горными людьми» имелись в виду горные черемисы (марийцы), чуваши, восточная мордва, свияжские татары, можары (татары-мишари). Народы Горной стороны на протяжении многих лет действовали в целом достаточно согласованно: долгое время противостояли Москве, выступая на стороне Казани, в 1551 году они были вынуждены войти в состав Русского государства, весной 1552 года восстали за воссоединение с Казанским ханством, но потерпели поражение и снова дали присягу русскому царю, затем принимали участие во взятии Иваном IV Казани 2 октября 1552 года и подавлении восстания левобережного населения бывшего Казанского ханства в рамках Первой черемисской войны 1552–1557 годов, но впоследствии сами присоединились к повстанческому движению в период Второй и Третьей черемисских войн (1571–1574, 1581–1585).

Если трактовка термина «горные люди» не вызывает споров, то достаточно сложной является проблема интерпретации этнонима «черемис» в источниках, написанных ранее XVIII века. Дело в том, что применительно к населению Горной стороны Казанского ханства в русских летописях и записках иностранцев нередко фигурирует только название «черемисы» или «горные черемисы».

По мнению В. Д. Димитриева и ряда других исследователей, под этим этнонимом выступают в основном чуваши и небольшая группа горных марийцев, а основную причину именования чувашей «черемисами» следует искать в установившейся у русских издавна традиции считать земли восточнее Суры «черемисскими», а обитателей этих земель – «черемисами».

На самом деле письменные источники XVI века содержат множество упоминаний этнонима «чуваш», причём отдельно от указываемых тут же «черемис». На примере князя А.М. Курбского, автора «Истории о великом князе Московском» (1581–1583), видно, что русские, вступив в непосредственный контакт с населением Горной стороны, сразу же чётко начинали различать чувашей и черемис: «Егда же переплавишася Суру реку, тогда и черемиса горняя, а по их чюваша зовомые, язык особливый, начаша встречати, по пятисот и по тысеще их». Здесь же автор отмечает, что Казанское ханство населяют чуваши, марийцы (черемисы) и ряд других народов («языков»): «Бо кроме татарска языка в том царстве пять различных языков: мордовский, чювашский, черемиский, войтецкий, або арский, пятый – башкирдский». Необходимо подчеркнуть, что А.М. Курбский, участвуя в 1552 году в походе на Казань, двигался вместе с войсками от устья Барыша к Цильне и далее вниз по Свияге, следовательно, он проходил по местности, населённой только предками низовых чувашей. Описания Северной Чувашии у него отсутствуют, посколькус предками верховых чувашей и горных марийцев на пути своего следования он не контактировал.

Между тем практически все источники XVI века в качестве жителей территории Северной Чувашии называют «черемисов»:

1. в Никоновской летописи, где достаточно часто встречается этноним «чуваши», при описании подавления восстания народов Горной стороны за воссоединение с Казанским ханством весной–летом 1552 года указывается, что русские воеводы совершили поход «на черемису», при этом активными участниками сопротивления названы «по Цывили верхние люди»;
2. согласно разрядным книгам, город Чебоксары в 1555 году поставлен «для чебоксарския черемисы»;
3. в духовной грамоте Ивана IV от 1572 года в число присурского нерусского населения (в районе Васильсурска, Курмыша и Алатыря) включены лишь черемисы и мордва, но здесь же чуваши, равно как и черемисы, названы жителями Горной стороны;
4. грамоты об охране земельных владений Нижегородского Благовещенского монастыря конца XVI века сообщают о козьмодемьянских, ядринских и чебоксарских черемисах, но ничего – о чувашах.

Следовательно, основная масса населения Северной Чувашии в XVI веке была представлена марийцами (черемисами). Чувашское население преобладало в Южной Чувашии – вдали от магистральных дорог, соединявших центральные русские города с Казанью. Чуваши в XVI веке менее интенсивно контактировали с русскими, нежели марийцы. Именно этим обстоятельством можно объяснить то, что земли восточнее Суры в русских и иностранных источниках называются«черемисскими».

Особым случаем можно считать упоминаемую в Списке с писцовой и межевой книги города Свияжска и уезда 1565–1567 годов деревню Именево Чебоксарского уезда (ныне село Именево Красноармейского района Чувашской Республики). В данном документе это поселение названо то чувашским, то черемисским. Согласно картосхеме этнографических групп чувашей, село Именево территориально относится к этнографической группе анатенчи.

Достаточно часто такие же случаи фиксируются в документах XVII века, касающихся населения Кокшайского, Свияжского, Цивильского, Чебоксарского, Ядринского уездов, то есть территории, где сейчас проживают верховые чуваши. Однако с начала XVIII века эта «путаница» в документах полностью исчезает. Так, в документах Ядринской приказной избы второй половины XVII века «черемисы» Ядринского уезда иногда одновременно значатся ещё и как «чюваши» или же, что особенно важно, указываются наряду с «чювашами», а с 1701 года фигурируют только как «чюваши».

Согласно данным, приводимым известным марийским археологом Т. Б. Никитиной, территория распространения языческих кладбищ XVI–XVII веков в Северной Чувашии, идентичных горномарийским, совпадает с территорией расселения верховых и средненизовых чувашей. Ею на основе комплекса разнообразных источников (не только археологических, но и письменных, этнографических, лингвистических) сделан вывод, что вплоть до начала XVIII века в Северной Чувашии проживало население, в языке которого доминировала тюркская (чувашская) основа, но в этносе (материальной и духовной культуре) сохранялись местные (марийские) этнические элементы.

То, что население Северной Чувашии в XVII веке разговаривало на чувашском языке, В. Д. Димитриев обосновывает тем, что в документах, где упоминаются черемисы Курмышского, Свияжского, Цивильского, Чебоксарского, Ядринского уездов, преобладают чувашские названия местностей. Однако, исходя из этого, нельзя категорически заявлять, что «черемисы» на территории Чувашии «не могли быть марийцами». Этих «черемисов» следует считать марийцами, даже если они не знали марийского языка, разговаривали только на чувашском или на каком-нибудь марийско-чувашском смешанном языке, но при этом сохраняли своё марийское самосознание. В частности, в челобитных грамотах (жалобах и заявлениях) XVII века челобитчики из указанных уездов представлялись обычно не чувашами, а черемисами: «се аз … черемисин», «се аз … горный черемисин», «сирота твой черемисин», «сироты ваши … черемиса» и т. п. Более того, они называли свой язык «черемисским». Например, жители Выльской волости Ядринского уезда в 1695 году просили направить им другого толмача, который «нашему черемисскому язык удоволен».

Итак, «черемисы» Северной Чувашии в XVII веке всё ещё считали себя марийцами, поэтому они обычно и значились в источниках того времени как «черемисы». Впоследствии их очувашившиеся потомки, памятуя о своём марийском происхождении, полагали, что они не являются «настоящими чувашами». Такую особенность этнической самоидентификации в конце XIX века наблюдал Н. И. Ашмарин, изучая чувашей Козьмодемьянского уезда: «Чуваши, пограничные с черемисами, не считают себя чистыми чувашами, а свой язык – правильным чувашским… («Мы не настоящие чуваши, настоящего чувашского языка не знаем, настоящие чуваши живут ниже»)». И всё же, учитывая те случаи, когда в одних и тех же документах XVII века одни и те же люди именовались и черемисами, и чувашами, можно утверждать, что марийская идентичность «черемис» Северной Чувашии постепенно разрушалась.

К началу XVIII века ситуация этнической неопределённости в Северной Чувашии в основном была преодолена. Проживавшие там черемисы либо переселились на левобережье Волги и в Козьмодемьянский уезд, либо, по большей части, отказались от марийского (черемисского) этнического самосознания в пользу чувашского. Решающее значение здесь имело массовое переселение в северные районы Чувашии в XVII веке чувашей из других местностей. Знавшие чувашский язык потомки марийцев к началу XVIII века растворились в массе чувашского населения, чья материальная и духовная культура была тождественна марийской, и приняли таким образом участие в образовании чувашской этнографической группы вирьял.

Сергей Свечников, кандидат исторических наук